Темноглазый ребёнок подпольных цветов
Она снова приходит. Кладёт белоснежную лобастую голову мне на колени. Утыкается носом в бедро и требовательно виляет хвостом. Исподлобья заглядывает мне в глаза, взглядом приказывает подчиниться её воле и гладить её, гладить до тех пор, пока рука не опуститься, чтобы больше не подняться.
Я подчиняясь несмело провожу кончиками пальцев по её шерсти. С неё вместе и вместо колтунов скатываются белые жемчужины изящных словес. У каждой жемчужины своя форма, своя история, свои блики на полу. Всё своё.
А я всё глажу её и глажу, убаюкивая и убаюкиваясь. И теперь мне кажется, что весь мир состоит из этих жечужин. И что нет благостнее звука, чем звук падающих жемчужин. И сама я не звезда в отставке вовсе. а молочно-белая жемчужина упавшая с её шерсти.
Я подчиняясь несмело провожу кончиками пальцев по её шерсти. С неё вместе и вместо колтунов скатываются белые жемчужины изящных словес. У каждой жемчужины своя форма, своя история, свои блики на полу. Всё своё.
А я всё глажу её и глажу, убаюкивая и убаюкиваясь. И теперь мне кажется, что весь мир состоит из этих жечужин. И что нет благостнее звука, чем звук падающих жемчужин. И сама я не звезда в отставке вовсе. а молочно-белая жемчужина упавшая с её шерсти.